«Последнее слово»: В ближайшие дни в Москве вынесут приговор бывшему первому вице-мэру Сочи Анатолию Рыкову

В Хамовническом суде Москвы завершается процесс по обвинению в крупных взятках бывших вице-мэров Сочи Анатолия Рыкова и Сергея Юрина.
Их обвиняют в получении незаконных вознаграждений за выдачу разрешений на строительство на курорте. Чиновники мэри. были задержаны осенью 2018 года и с тех пор находятся под стражей в СИЗО.
Сам Рыков своей вины категорически не признает и заявляет, что действовал в рамках закона. Доводы обвинения он считает безосновательными. На одном из последних заседаний суда бывший первый вице-мэр Сочи выступил с последним словом. Вот что он сказал.

«Уважаемый суд!

Я, Рыков Анатолий Николаевич, кандидат юридических наук, заслуженный юрист Краснодарского края, отмеченный многочисленными государственными, ведомственными и муниципальными наградами за многолетнюю безупречную службу во благо государства, включая Орден Почёта, врученный мне в соответствии с Указом Президента Российской Федерации, категорически отрицаю все предъявленные мне обвинения, считаю их лживыми, бездоказательными, построенными на искусственно созданных материалах и абсолютно недостоверных показаниях «специального свидетеля обвинения» Литвинова А.Ю., имевшего основания меня оговаривать в целях завладения денежными средствами моей семьи и максимального сохранения своих собственных денежных средств и материальных активов.

Я настаиваю на своей позиции по данному уголовному делу, которую я отразил в своих показаниях в ходе судебного разбирательства. Данные показания являются последовательными, непротиворечивыми, полностью подтверждаются совокупностью иных доказательств, исследованных в судебном заседании.

Я не совершал вменяемых мне преступлений. Тех событий, которые изложены в обвинении, не существовало в реальной жизни. Они — от начала до конца — вымысел следствия.

Администрации города Сочи, в которой я работал, никогда не совершала по своей воле никаких действий (бездействия) в пользу самовольных застройщиков Строганова И.А., Клюса В.В., бизнесмена Хворова Е.М. и их юридического советника в лице адвоката Литвинова А.Ю.

Как только осенью 2016 года у меня из разговоров с сотрудниками ФСБ возникли обоснованные сомнения в искренности слов Литвинова А.Ю. о том, что он не имеет никакого отношения к попыткам застройщиков получить незаконное разрешение на строительство ЖК «София парк» (город Сочи, ул. Пирогова) по аналогии с АК «Марина-Парк» и «Светлана- парк» (город Сочи, ул. Черноморская, д. 6), я обратился к руководству Службы по городу Сочи УФСБ по Краснодарскому краю. Это не пустые слова, а действия, подтверждённые в рамках судебного следствия документально.

В результате принятые мной меры не позволили Литвинову А.Ю. и застройщикам реализовать свои планы. Они проиграли все судебные процессы. Администрация города Сочи направила обращение в органы прокуратуры с просьбой о принятии мер по пресечению незаконных действий Попандопуло Е.В., которые расценивала как мошенничество. Прокурором Центрального района города Сочи в отношении Попандопуло Е.В. было вынесено соответствующее предостережение. И это тоже не пустые слова — эти документы есть в материалах дела.

Также в результате принятых мер были полностью разрушены планы Литвинова А.Ю. и арендатора земельного участка Филиновой И.И. (родственницы Хворова Е.М.). Все возведенные на участке постройки были признаны судами самовольными, подлежащими сносу, а участок — к освобождению от их прав.

Администрация города Сочи обратилась в правоохранительные органы с заявлением о мошеннических действиях Филиновой И.И. и лиц, контролирующих ООО «Арарат Групп Сочи».

Единственное, о чем я искренне сожалею, что ничего не знал о действиях Литвинова А.Ю. в 2015 году по АК «Марина-Парк» и «Светлана-парк» и не занимался этими судебными процессами в принципе.
В прениях я высказался, что позиция государственного обвинителя и запрос в качестве наказания 15 лет колонии строгого режима при отсутствии событий преступлений – это расправа над невиновным человеком.

Это не пустые слова и не драматизация мной ситуации. Это констатация факта. Я имею право и основания называть происходящее медленным убийством по следующим причинам.

Как любой нормальный человек я полагал, что государственный обвинитель даст надлежащую оценку показаниям человека, проживающего не по месту своей регистрации; пользующегося номерами телефонов, зарегистрированными на иных лиц и отказавшего следствию предоставить доступ к их содержанию; получившего вид на жительство в Евросоюзе; в инкриминируемый период получения денег от «взяткодателей» вывозящего огромные денежные суммы в валюте в Австрию; неоднократно изменявшего свою позицию по фактическим обстоятельствам данного дела; оговорившего себя, своих коллег, друзей в совершении двух аналогичных преступлений, и данный факт оговора был позднее подтвержден самими следствием и прокуратурой путем прекращения по реабилитирующим основаниям уголовного преследования в отношении меня и всех иных лиц в совершении двух преступлений, по которым Литвиновым А.Ю. тоже давались «признательные показания». Этот список можно продолжать.

Но, видимо, в понимании современных последователей Вышинского А.Я. (прокурор СССР в 1935-1939 гг.), это и есть образ честного и порядочного человека, показаниям которого следует безоговорочно доверять.
А «царицу доказательств», вновь вернувшуюся в судебные процессы, даже в отношении иных лиц, не следует подвергать проверке.

Как мне кажется, это нельзя назвать позицией государственного обвинения. Создается впечатление, что сторона обвинения похитила повязку с глаз богини правосудия Фемиды и натянула ее себе на глаза, продолжая при этом размахивать карающими мечами во все стороны.

1. Более 4 (четырёх!) лет я существую в условиях непрерывного нахождения в следственном изоляторе. Это связано с ограниченными возможностями для движения, ограниченным доступом в течение этих лет к естественному освещению, воздуху, солнечному свету. Состояние моего здоровья значительно ухудшилось, существенно ослабло зрение, я испытываю большие проблемы с опорно-двигательным аппаратом.

Более двух лет из них в ответ на категорический отказ признавать вину в надуманном обвинении я находился в условиях полного запрета на общение с родными людьми, включая детей и родителей. Я получал десятки ответов на свои ходатайства о разрешении позвонить близким, что общение «нецелесообразно» и предложения «признаться,» чтобы изменить ситуацию в лучшую сторону. Это неоправданно жестоко не только по отношению ко мне, но и к моим близким.

Особо тяжело осознавать, что ситуацию с содержанием под стражей не изменило даже признание Верховным Судом РФ нашего содержания в этих условиях незаконным и необоснованным. Отмена ВС РФ 26-ти судебных решений об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу никак не повлияло на позицию представителей государства в данном судебном процессе. Председательствующий по данному уголовному делу занял позицию, отличную от позиции Верховного Суда Российской Федерации, указав, что срок нахождения меня и остальных подсудимых под стражей пропорционален ожидаемому наказанию, фактически предопределив свое решение по данному уголовному делу.

2. Я долго не мог поверить, что главный следственный орган страны может возбудить уголовное дело, не проводя доследственной проверки в принципе. Проверки не по форме, а по содержанию. Однако 15.10.2018 года именно это и произошло – ГСУ СК РФ возбудило уголовное дело о якобы получении взяток, в том числе и мной, за выдачу двух разрешений на строительство зданий на ул. Пирогова и ул. Черноморской в городе Сочи ООО «Мануфактура Юг». При этом достаточно было просто изучить представленные ФСБ РФ документы, чтобы понять, что ООО «Мануфактура Юг» не имело никакого отношения к строительству комплекса «Марина-Парк», а разрешение на ул. Пирогова – никакого отношения к «взяткодателю», так как было получено значительно раньше до его появления в ООО «Мануфактура Юг». Надлежащее изучение документов, имеющихся в распоряжении следствия, привело к единственному возможному выводу – о том, что изложенные в постановлении о возбуждении уголовного дела сведения – недостоверны, сформированы искусственно. В случае с разрешением на ул. Пирогова уголовное преследование пришлось прекратить, в случае с разрешением на ул. Черноморской — неоднократно менять. Для этого потребовалось полтора года!

3. Я не мог себе представить, что в нашей стране с целью дискредитации человека возможна публикация в средствах массовой информации чудовищной лжи о якобы проведённых следственных действиях. Однако в федеральных СМИ, со ссылкой на сочинскую редакцию «Макс Портал», были опубликованы фотографии якобы «оперативной съемки», якобы проведенной при обыске якобы в моем доме в городе Краснодаре. Достаточно быстро выяснилось, что на снимках – домовладение и члены семьи адвоката Литвинова А.Ю., а не имущество членов семьи Рыкова А.Н.

Выяснилось также, что и самой «оперативной съемки», как следует из протокола обыска домовладения Литвинова А.Ю., не проводилось в принципе. Полагаю — очевидно, что все эти фотографии могли быть предоставлены только участниками обыска в доме Литвинова, и сделано это было умышленно, в целях искусственного создания в обществе гипертрофированно негативного восприятия Рыкова А.Н. как «погрязшего в коррупции чиновника, окружившего себя роскошью и богатством». Никаких попыток защитить мои права, несмотря на неоднократные жалобы в СК РФ и ГП РФ, указанными правоохранительными, заметьте, органами, не было даже предпринято. Я благодарен журналистам редакции «Макс портал» и иных СМИ за то, что они, осознав совершенный правоохранительными органами обман, в большинстве своём либо удалили эту информацию и фотографии со своих сайтов, либо изменили комментарии к ним. Гораздо сложнее было примириться с осознанием того, что в отношении тебя такими недостойными провокационными действиями занимаются представители правоохранительных органов, то есть люди, априори стоящие на страже прав, а не для их нарушения.

Годами зарабатываемые профессиональный авторитет и уважение были растоптаны искусственным, бездоказательным обвинением, выдвинутым в отношении меня при полном отсутствии каких-либо доказательств не просто совершения мной инкриминируемых преступлений, а самих фактов их наличия.

В течение всего периода расследования в СМИ распространялась предвзятая, односторонняя, искаженная информация о якобы раскрытой следствием «схеме получения муниципальными чиновниками судебных актов за взятки». При этом вопрос — как они могут это сделать без участия судей? — оставался полностью открытым. Я рассматриваю эти действия как уничтожение меня как социальной личности.

4. Я не верил, что в столице Российской Федерации, в суде на территории города Москвы, может быть допущено бесчеловечное отношение к людям, точно не представляющим никакой общественной опасности, не проявлявшим никакой агрессии или хотя бы малейших признаков противоправного поведения.

Однако лишь за попытку донести свою позицию в Басманном районном суде города Москвы при рассмотрении вопроса о мере пресечения
суд дал указание «затолкать» шестерых обвиняемых в двухместную «клетку», убрать лавку и заставил стоять много часов, плотно прижавшись друг к другу шестерых мужчин. Со стороны суда не было никакой реакции даже на просьбы приоткрыть окно, так как было невыносимо душно. После публикации в СМИ судья была привлечена к дисциплинарной ответственности. Ей было объявлено замечание. В дальнейшем иная судья Басманного районного суда города Москвы после 7-месячного откладывания разбирательства по моим жалобам, поданным в порядке статьи 125 УПК РФ (срок рассмотрения по УПК РФ 5 суток со дня поступления жалобы), просто «забыла» меня в клетке ожидания ВКС на весь рабочий день, предварительно потребовав у сотрудников СИЗО меня туда доставить. И только на следующий день в отсутствии моих защитников пришла к выводу о том, что мои жалобы теперь будут рассмотрены в Хамовническом районном суде города Москвы при рассмотрении дела по существу. Однако этого не произошло. Судом не была дана оценка ни одному из нарушений моих прав обвиняемого, гарантированных законом.

5. Я считаю недопустимым нарушение следователем ГСУ СК РФ моего права на свободный выбор защитника при моем задержании, первом допросе в качестве подозреваемого, и иных первоначальных следственных действиях — в ситуации, когда избранный мной адвокат подтвердил следователю, что он готов прибыть в течение нескольких часов на место проведения следственных и иных процессуальных действий.
Данные требования закона были проигнорированы, следователь «назначил» мне защитника, который, к слову сказать, значится моим защитником даже в тексте обвинительного заключения, поступившим вместе с уголовным делом в Хамовнический районный суд города Москвы.

По моему мнению, эти обстоятельства являются демонстрацией полного игнорирования прав лица, привлеченного к уголовной ответственности, в совокупности с показным характером вседозволенности представителей следственной власти, помноженной на их уверенность в полной безнаказанности, которая из раза в раз подкреплялась решениями судов различного уровня, также безмотивно и безосновательно отказывавших во всех жалобах стороне защиты.

6. В качестве очередного «урока» осознания моего положения, в ИВС города Москвы, куда я был доставлен и где мне было предъявлено первичное постановление о привлечении в качестве обвиняемого, следователь ГСУ СК РФ в категорической форме отказался вручить мне и защитнику копию постановления о привлечения в качестве обвиняемого по причине отсутствия копировальной техники в СК РФ и ИВС города Москвы.

Многостраничный текст обвинения с многочисленными ссылками на документы мне с защитником было предложено (!) запомнить. Только после неоднократных жалоб я смог получить копию данного постановления, и произошло это спустя несколько месяцев с момента предъявления мне обвинения. В качестве проявления особо иезуитского отношения следователи и их руководители в ответах на мои жалобы об этих обстоятельствах предлагали мне ознакомиться с этим документом, прибыв в здание СК РФ.

7. Меня чуть ли не в прямом смысле убивает осознание того, что государственный обвинитель, будучи профессиональным и опытным юристом, являясь представителем Генеральной прокуратуры РФ, после 4 (четырёх!!!) лет предварительного и судебного следствия по данному уголовному делу считает возможным поддерживать в суде обвинение, согласно которому муниципальные служащие спланировали получение судебных актов, обязывающих администрацию города Сочи совершить действия в пользу заинтересованных лиц. И, как следует, из письменных материалов дела, это надо было «спланировать» в четырёх различных судебных инстанциях, к которым подсудимые никакого отношения не имели.

Я не верю, что представитель Генеральной прокуратуры РФ «не замечает», что из материалов дела прямо следует, что администрация города Сочи, в которой я работал, была категорически против выдачи разрешений на строительство комплексов «Марина-Парк» и «Светлана- парк» в запретной зоне. Также администрации города Сочи была категорически против заключения договора аренды земельного участка с Филиновой И.И. в обход требования закона о необходимости проведения торгов. Не чьими-то пустыми словами, а документами подтверждено, что администрации города Сочи выдала застройщикам Попандопуло Е.В. и ООО «Лакокраска», а также Филиновой И.И. мотивированные отказы в предоставлении муниципальных услуг. Не пустыми словами, а документами подтверждается, что администрация города Сочи поддерживала свою позицию во всех судебных инстанциях, в том числе путем направления жалобы в ВС РФ.

Я не верю, что представитель Генеральной прокуратуры РФ не понимает, что эти действия, даже исходя из здравого смысла, нельзя рассматривать как действия в пользу взяткодателей, так как это очевидные действия против них.

Считаю необоснованным решением следствия об искусственном разделении суммы 110 млн. руб., полученных Литвиновым А.Ю. от Клюса В.В. на 40 млн. руб. и 70 млн. руб. При этом абсолютно произвольно, вопреки сведениям из заявления Клюса В.В.

в ФСБ РФ, показаниям Клюса В.В. о договоре займа на 100 млн.руб., заключённого с Литвиновым в январе 2016 года, зафиксированных ФСБ РФ разговоров между Литвиновым А.Ю. и Клюсом В.В., следствие стало утверждать, что 40 млн. руб. — это взятка, а 70 млн. руб. получены Литвиновым А.Ю. обманным путём. Из материалов дела следует, что и в отношении получения 40 млн. руб. и в отношении 70 млн. руб. указаны идентичные действия Литвинова А.Ю. Только в одном случае обещания Литвинова А.Ю. «ускорить подписание бланка разрешения ООО «Лакокраска» следствие расценивает как обман, а в другом — эти же действия инкриминирует как действия по получению взятки Литвиновым А.Ю. в составе группы.

Предвзятость данных действий подтверждается и тем, что, как следует из материалов дела, на предварительном следствии «обманутый» на 70 млн. руб. Клюс В.В. отказался от претензий к Литвинову А.Ю. в части привлечения последнего к уголовной ответственности по ч.4. ст.159 УК РФ. А само производство, со слов Литвинова А.Ю. в суде, было прекращено. Следует добавить, что следствие посчитало «добровольным» заявление Клюса В.В., сделанное в январе 2019 года, спустя месяц после проведённых в его доме, офисе, а также «месте происшествия» — АК «Светлана Парк» — обысках.

Также считаю необоснованным и произвольным разделение следствием 65 млн. руб., полученных Литвиновым А.Ю. от Строгонова И.А. на 25 млн. и 40 млн. руб. Данный раздел противоречит зафиксированным разговорам в рамках ОРМ (оперативно-розыскные мероприятия), а также, как и в случае с Клюсом В.В., – информации о движении денежных средств по банковским счетам Литвинова А.Ю.

Лишена здравого смысла ситуация, при которой следователь указывает, что 25 млн. руб. получены Литвиновым А.Ю. путем обмана Строганова И.А., так как Литвинов А.Ю. «не имел возможности повлиять на результат судебного разбирательства между администрацией г. Сочи и Попандопуло Е.В.». И этот же следователь указывает на эти же обстоятельства в качестве части преступного плана по получению Литвиновым А.Ю. взятки в составе группы.

Считаю необоснованным то, что государственный обвинитель «не замечает» что обманутый Литвиновым А.Ю. Строганов И.А., как следует из материалов дела, вслед за партнёром и другом Клюсом В.В., отказывается от уголовного преследования Литвинова А.Ю. за полученные последним путем обмана Строганова И.А. 25 млн. руб. Более того, «обманутый» Строганов И.А., как следует из сообщения ИТАР ТАСС от 22.03.2022 года, передает 40 млн. руб. своих средств, чтобы в Хамовническом районном суде города Москвы смягчить приговор обманувшему его Литвинову А.Ю.

Из этого же открытого источника следует, что Строганов И.А. передал 40 млн. руб. адвокатам для того, чтобы Хамовнический районный суд города Москвы освободил его от наказания.
Но, несмотря на эти данные, государственный обвинитель продолжает утверждать, что показания самовольных застройщиков города Сочи Строганова И.А. и Клюса В.В. являются правдивыми и данными добровольно, а посмевших отказать в их незаконных желаниях сотрудников администрации города Сочи – преступниками, дающими ложными показания.

Ваша честь, поверьте, очень сложно сохранить здравый рассудок, когда тебя в течение нескольких лет обвиняют в действиях, прямо противоречащих действиям, которые имели место в действительности. В реальность происходящего тяжело проверить, но именно это и происходит в этом судебном процессе.

Объяснение этому может быть только одно: обвинение преследует целью переложить ответственность с судей, принимавших решения в пользу заинтересованных лиц, на сотрудников мэрии города Сочи. Весьма вероятно, это делается только потому, что федеральных судей к ответственности привлечь не удалось, а громкое уголовное дело — вне наличия достаточной совокупности доказательств — должно быть завершено обвинительным приговором.
Именно поэтому обвинение, вслед за следствием, умышленно «не замечает»:

— что единственными решениями в пользу заинтересованных лиц во всех трех случаях являются апелляционные определения Судебной коллегии по административным делам Краснодарского краевого суда;

— что из показаний основного свидетеля обвинения Литвинова А.Ю. следует, что именно этой судебной коллегией руководила «мама его друга» экс-судья Хахалева Е.В., находящаяся в настоящий момент в федеральном розыске и заочно арестованная судом.

Полностью проигнорированы объективные данные из зафиксированных подразделением ФСБ РФ разговоров, в которых Литвинов А.Ю. объясняет взяткодателю «ценообразование» на судебные акты Краснодарского краевого суда в пользу застройщиков исходя из площади здания, планируемой к строительству, его же разговоры с взяткодателем Строгановым И.А. о хранении в комплексе «Марина-Парк» (право собственности Е.В. Попандопуло на здание признано судом) мрамора, принадлежащего той же Хахалевой Е.В. для ремонта апартаментов, а также переписка в телефоне Литвинова А.Ю. со своей сотрудницей, в которой он даёт последней указание отнести в приёмную Хахалевой Е.В. конверт, вложив туда записку с указанием реквизитов дела и ожидаемым определенным решением.

Полностью выводится из анализа стороны обвинения, что Литвинов А.Ю. в зафиксированных разговорах гарантирует свои возможности самостоятельно определять сроки рассмотрения судом конкретных дел и, что более важно, эта его способность находит свое подтверждение материалами дела. Так, в материалах дела присутствуют документы, согласно которым постановление об отказе в передаче кассационной жалобы администрации города Сочи на решение Судебной коллегии по административным делам Краснодарского краевого суда по иску Костановского М.А. (Светлана-парк) принято за одни сутки (жалоба поступила 07.10.2015 — рассмотрена 08.10.2015). Постановление об отказе в передаче жалобы администрации города Сочи на решение Судебной коллегии по административным делам Краснодарского краевого суда по иску с Попандопуло Е.В. (Марина парк) для рассмотрения по существу приятно за 3 суток (поступила 12.10.2015 –рассмотрена 14.10.2015).

Невозможно поверить в объективность расследования и позиции государственного обвинителя при отсутствии даже попыток выяснить эти обстоятельства у своего главного свидетеля Литвинова А.Ю., обязанного по заключенному им досудебному соглашению о сотрудничестве, давать полные и правдивые показания.
Именно поэтому формулировки моего обвинения изложены в таких ущербных, с точки зрения доказанности какой-либо моей вины, конструкциях: «Рыков должен был подписать бланки разрешений на строительство, но не сделал этого», «Рыков должен был пойти «убеждать» главу города Сочи Пахомова А.Н. в «необходимости исполнения судебных актов», но судя по реакции последнего, не делал этого», «Рыков сообщал о движении документов Филиновой в администрации города Сочи, в частности о том что отказ будет в ближайшее время», однако выяснилось что Хворов Е.М. к Литвинову А.Ю. уже пришёл с отказом Филиновой, «Рыков в целях создания видимости организовал обжалование (!!!) в кассационном порядке судебного акта в пользу Филиновой И.И. при отсутствии каких-либо сведений о том, что Рыков вообще имел какое-то отношение к организации представителей данного судебного процесса».

Вменение мне действий, к которым я не просто не имел никакого отношения, а не мог иметь в силу своей непосредственной деятельности и должностных обязанностей, нельзя назвать законным, обоснованным справедливым обвинением, а расследование, результатом которого явилось такое обвинение – законным и объективным.

8. Несправедливой и негосударственной является позиция следствия и государственного обвинителя, заключающаяся в категорическом отказе от выяснения местоположения денежных средств, вывезенных Литвиновым А.Ю. в Австрию в период получения им денег от взяткодателей (2016-2018 годы) как это установлено ФСБ РФ и полном игнорировании сведений о движении денежных средств по банковским счетам Литвинова А.Ю., исследованных в судебном заседании.

Установлено, что Литвинов А.Ю., получаемые в городе Сочи от застройщиков Клюса В.В. и Строганова И.А. наличные денежные средства, в дни, указанные в моем обвинении, вносил себе на счёт, после чего перечислял их на иные свои счета в личных целях. Следствием, вопреки утверждениям гособвинителя, не зафиксировано ни одного факта снятия наличных в городе Сочи с целью их «раздела по мере поступления», как уверял всех в этом зале Литвинов А.Ю.

Установлено, что все деньги, полученные по эпизоду с Хворовым Е.М., поступившие на счёт ООО «Легис Империум» по подложным договорам исполнения поручений, были впоследствии переведены на счёт ИП «Литвинов Ю.Н.», который является отцом Литвинова А.Ю., и израсходованы последним по своему усмотрению.

Председательствующий по делу, задав Литвинову А.Ю. десятки вопросов, в том числе в отношении имущества и денежных средств, которые были обозначены Литвиновым А.Ю. как «иные», не заинтересовалась информацией ФСБ РФ о вывозе миллионов евро и сотен тысяч долларов США этим специальным свидетелем обвинения в Австрию, не задав ни одного вопроса на этот счет.
Тяжело осознавать, что следователь главного следственного органа страны, получив от меня в установленном законом порядке заявление с приложением документов, просто изъял их из материалов дела.

При этом, это был не просто акт какой-то организационной расхлябанности следователя, это был совершенно осознанный акт, направленный на недопущение попадания в материалы дела важных доказательств оголтелой бездоказательности доводов следствия, содержащихся в обвинении по эпизоду Хворова Е.М. Данные документы, своей хронологией и сущностным содержанием, уничтожали позицию следствия, изложенную в обвинении и построенную на ложных утверждениях бизнесмена Хворова Е.М., целью которого являлось обременение муниципального земельного участка с последующим его присвоением.

Я верил, что Генеральная прокуратура РФ заинтересована в установлении фактических обстоятельств. И очень тяжело воспринял тот факт, что представитель Генеральной прокуратуры РФ поддержал позицию Хворова Е.М., очевидно направленную против государственных интересов, что подтверждено решениями судов, вступивших в законную силу.
Иначе как циничной нельзя охарактеризовать позицию обвинения о якобы доказанности передачи денег при отсутствии каких-либо иных доказательств этому, кроме показаний Литвинова А.Ю., включая видеофиксацию этих обстоятельств в том месте, на которое указывал Литвинов А.Ю. как место передачи данных взяток, а именно — в квартире по адресу: г. Сочи, ул. Кубанская, д. 12б. Цинизм такой позиции заключается в том, что обвинению доподлинно известен факт того, что в указанной квартире длительный период времени в рамках ОРД велось видеонаблюдение и не зафиксировать неоднократные передачи денег было бы невозможно. Этим и объясняется якобы «странная» позиция сотрудников спецслужб, несколько лет якобы наблюдавших за преступной деятельностью группы, но не предпринявших никаких попыток пресечь её деятельность, взяв с поличным лиц, совершающих противоправные действия по получению взяток. Сотрудники спецслужб не предпринимали этих попыток, потому что средства объективного контроля фиксировали все что угодно, кроме передачи взяток.

9. Я считаю незаконным и необоснованным целенаправленное создание препятствий стороне защиты в допросе свидетелей по настоящему делу. В основе данных препятствий, по моему мнению, лежат незаконные действия следователя, изъявшего из материалов дела и не включившего в обвинительное заключении моё заявление с приложением доказательств защиты, а равно незаконно и необоснованно отклонившего представленный моим защитником список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание для подтверждения позиции защиты, передача которого была в строгом соответствии с требованиями ч. 4 ст. 217 УПК РФ.

Данные, очевидно незаконные, действия были фактически легализованы Хамовническим районным судом города Москвы, который отказал защите в возвращении уголовного дела прокурору по данному основанию, тем самым лишив меня ключевой гарантии на защиту — возможности допросить свидетелей.

Последовавшие за этим действия стороны обвинения по отказу от допроса 46 из 51 свидетеля обвинения, указанного в соответствующем списке лиц, приложенного к обвинительному заключению, преследовали единственную цель – не допустить допрос и оглашение показаний 46 свидетелей, которые могли бы полностью или в части опровергнуть показания главного и единственного свидетеля обвинения Литвинова А.Ю., и, тем самым, поколебать и без того шаткую и неустойчивую позицию обвинения. Именно этим объясняется и поведение государственного обвинителя по недопущению оглашений показаний свидетелей обвинения, данных ими на стадии предварительного расследования.
Государственный обвинитель доподлинно осведомлён, что первый эпизод в данном уголовном деле прекращён именно по причине существенных противоречий между показаниями во всем что угодно признающимся Литвиновым А.Ю. и показаниями иных незаинтересованных лиц, что прямо следует из постановления заместителя Генерального прокурора Российской Федерации об отмене постановления о возбуждении уголовного дела по эпизоду с Бегяном.

Исключительно тенденциозной, непоследовательной и необоснованной, по моему мнению, является позиция государственного обвинителя, выразившаяся не просто в отказе от допроса заявленных свидетелей обвинения, а в категорическом отказе даже от оглашения показаний свидетелей, данных на предварительном следствии. При этом эти лица прямо указаны в обвинении, которое в суде поддерживает государственный обвинитель.

Это, прежде всего, свидетели Попандопуло Е.В., Костановский М.А. и Филинова И.И., которые, согласно обвинению, являлись заинтересованными лицами в получении муниципальных услуг, за которые якобы платили деньги. К числу таких свидетелей относится и Гончар В.В., представитель вышеназванных лиц по доверенностям, подчиненная Литвинова А.Ю. Именно, она, как установлено в рамках судебного следствия, непосредственно занималась подготовкой документов для представления их в администрацию города Сочи. Именно Гончар В.В., согласно показаниям Гребенюка Н.А., подготовила так называемую «справку» по комплексам «Марина-Парк» и «Светлана-парк», которая содержала недостоверные сведения и якобы была предназначена для «убеждения» главы города Сочи. Именно она подготовила, как следует из данных ОРМ, фиктивные договоры с Плахиным Д.А., и Попандопуло Е.В., Костановским М.А. и ООО «Лакокраска», сообщила недостоверные данные об их исполнении, скрыла от суда сведения о том, что Попандопуло Е.В. и Филинова И.И. являются индивидуальными предпринимателями.

Это и подчинённые Литвинова А.Ю. – Нечитайло Г.И. и Иванченко Т.А., обеспечивавшие перечисление денег по фиктивным договорам из ООО «Легис Империум» в ИП «Литвинов Ю.Н.» по эпизоду Хворова Е.М., а также конвертирование денег для их вывоза Литвиновым А.Ю. в Австрию. Кроме того, Нечитайло Г.И. является собственником квартиры, полученной по решению суда, которую, по необъяснимым причинам, обвинение считает моей.

Это и бывший глава города Сочи Пахомов А.Н., которого, как указано в обвинении, с помощью «Справки», подготовленной, как установлено, Гончар В.В., якобы должны были убеждать Рыков А.Н. и Юрин С.П. в необходимости исполнения судебных решений и требований приставов.
Именно Пахомов А.Н., согласно показаниям специального свидетеля Литвинова А.Ю., обладал полномочиями «диктатора», мог наложить вето на любое решение судебной власти и требовать от председателя суда субъекта Федерации отмены «непонравившихся» ему решений. Нетрудно представить, что ответил бы на эту ересь проработавший с 2009 по 2019 годы главой города Сочи Пахомов А.Н., будучи обеспеченный явкой в судебное заседание.

Это и судебный пристав ФССП по городу Сочи Габараев В.О., который, как следует из обвинительного заключения, выносил постановления об исполнении судебных актов в пользу Попандопуло Е.В., ООО «Лакокраска» и Филиновой И.И. и обеспечивавший их исполнение.

Это и подчинённый Литвинова А.Ю. – Арутюнов В.В., который наряду с Гребенюком Н.А. и Гончар В.В., в период времени, указанный в обвинении, вносил полученные от Строганова И.А. и Клюса В.В.

денежные средства на личный счёт Литвинова. И это делалось вместо «раздела денежных средств при их поступлении» о чем многократно рассказывал суду Литвинов А.Ю.

Несложно понять причины такой позиции государственного обвинителя. Тяжело осознавать, что эту позицию поддержал суд.

Как незаконную и необоснованную рассматриваю и позицию суда, создавшего государственному обвинению режим максимального благоприятствования в ситуации со свидетелями путем создания стороне защиты дополнительных непреодолимых препятствий как в самом допросе указанных свидетелей, так и в обеспечении их явки для допроса как лично, так и путем системы видео-конференц-связи. А возложение обязанности на защиту «договориться» с судами Краснодарского края о проведении видео-конференц-связи с заблаговременным извещением Хамовнического районного суда города Москвы о готовности данных судов к такому виду совместной работы (включая дату, время и айпи-адреса), учитывая характер предъявленного обвинения и ситуацию с произвольным изменением территориальной подсудности по данному уголовному делу, считаю злой иронией, граничащей с издевательством над попыткой подсудимых организовать свою защиту путём допроса бывших свидетелей обвинения.

Данный судебный процесс имеет все шансы войти в историю как процесс, где подсудимые в прямом смысле слова умаляли председательствующего допросить свидетелей обвинения.

10. Несправедливой я считаю и позицию суда, отказавшего защите в своевременном получении копий дисков с результатами ОРМ для использования в допросах свидетелей обвинения. При этом, когда защита смогла с ними все же ознакомиться, суд отказал в дополнительных допросах ранее допрошенных свидетелей по результатам впервые полученной защитой информации, появившейся после изучения аудио-визуальной информации, размещенной на электронных носителях.
При этом суду было известно, что во время следствия мне, как обвиняемому, полтора года отказывали в ознакомлении с результатами ОРМ в виде зафиксированных разговоров по причине «нецелесообразности».
При этом обвиняемым Литвинову А.Ю. и Строганову И.А., заключившим досудебные соглашения о сотрудничестве со следствием, что фактически превратилось в их согласие давать любые, включая ложные, показания — лишь бы они тем или иным образом подтверждали предъявленное мне обвинение (что подтверждается фактом прекращения в отношении меня уголовного преследования по двум ранее инкриминируемым эпизодам, по которым и Литвинов А.Ю. и Строганов И.А. также признавались в совершении преступления), такая возможность была предоставлена. Вероятно именно в этом и заключалась «целесообразность», по мнению следствия. Я сообщил суду на предварительном слушании, что при ознакомлении с данными дисками я был лишён возможности их нормального прослушивания и работы с ними, так как ознакомление происходило в тесной кабинке для временных свиданий через стекло (из-за карантина по причине пандемии коронавируса) и в присутствии значительного числа посторонних разговаривающих лиц. Она не предназначена для многочасового нахождения человека в ней в принципе. Кроме того, следователь требовал одновременно знакомиться с письменными материалами на бумажном носителе, а звук воспринимать «фоном». С частью дисков, с содержанием которых я не успел ознакомиться, следователь решил ознакомить меня путем визуальной демонстрации компьютерного диска как предмета, без демонстрации содержащейся на нем информации, и письменным разъяснением, что следователь не обязан обеспечивать обвиняемого аппаратурой для прослушивания, что очевидно нарушает мое право на защиту. Мои защитники получили от следствия категорический отказ в снятии копий с информации, содержащейся на указанных дисках. Но эти фактические обстоятельства никак не повлияли на решение суда.
Ознакомившись в полном объёме с зафиксированными разговорами, я могу с полной уверенностью утверждать, что все они подтверждают мою невиновность и отсутствие доказательств самого факта передачи мне и получения мной взятки.

Ярким подтверждением этому тезису является выступление в прениях государственного обвинителя, не сославшегося как на доказательство моей вины ни на один зафиксированный в результате ОРМ разговор с моим участием.
В своем выступлении в судебных прениях я детально демонстрировал суду недостоверность той информации, которую Литвинов А.Ю. сообщал своим клиентам Строганову И.А. и Клюсу В.В., в том числе и о моем фактическом местонахождении и якобы совершаемых мной действиях, в том числе и в их интересах.

11. Я считаю незаконными действия по уничтожению вещественных доказательств в данном уголовном деле.
Мной были добровольно выданы следствию два сотовых телефона, к которым были предоставлены пароли входов. Это зафиксировано протоколом обыска от 17.10.2018 года. Оба телефона со вставленными в них сим-картами в присутствии понятных были осмотрены, находились в рабочем состоянии. В результате расследования один сотовый телефон исчез, второй был «обнулен» до заводских настроек. Обстоятельства, явившиеся причиной таких метаморфоз с моими телефонами никто устанавливать не собирался, несмотря на мои жалобы и ходатайства, которые в полном объеме в этой части остались неудовлетворенными. Однако наиболее вопиющим, на мой взгляд, случаем являлся эпизод в суде, когда суд отказал стороне защиты в осмотре конкретного вещественного доказательства, а именно — телефонов основного свидетеля обвинения Литвинова Ю.А. со ссылкой на невозможность разблокировки данного телефона, при отказе суда от проведения каких-либо действий для проверки действительности данного утверждения.

При этом содержание данных телефонов было исследовано мной при ознакомлении с данным вещественным доказательством на этапе ознакомления с материалами уголовного дела в рамках выполнения требований ст. 217 УПК РФ. Я обращал внимание следователя как на переписку Литвинова А.Ю. с судьями Краснодарского края, так и на мою переписку с Литвиновым А.Ю., полностью опровергающую утверждения следствия в обвинении о наличии между нами сговора на совершение преступлений. После чего следователь меня заверил, что больше содержание телефонов Литвинова А.Ю. я не увижу.

Суд в судебном заседании, не сделав даже попытки включить телефон Литвинова А.Ю., стал утверждать о наличии непреодолимой его блокировки паролем. Получается, что лицо, которое заключило досудебное соглашение о сотрудничестве со следствием, не сообщило следователям пароли входа в принадлежащие этому лицу телефоны, и это обстоятельство не расценивается стороной обвинения как противодействие следствию в получении доказательств по уголовному делу лицом, обязавшимся оказывать максимальное содействие следствию в этом вопросе.
Я считаю незаконным и необоснованным такой подход суда к отправлению судопроизводства, считаю его нарушающим мое право на защиту, а действия суда рассматриваю как недопустимое создание стороне обвинения не предусмотренных законом процессуальных преимуществ, нарушающих положения части 3 ст. 123 Конституции РФ и взаимосвязанных с нею положений ст. 15 и 244 УПК РФ, устанавливающих, что отправление судопроизводства в Российской Федерации осуществляется на основании состязательности и равноправия сторон перед судом.

12. Я считаю незаконными действия следствия по уничтожению вещественных доказательств, а именно дел по выдаче бланков разрешений на реконструкцию комплексов «Марина-Парк» и «Светлана-Парк» с оригиналами документов.
Пакет документов комплекса «Марина-Парк», изъятый в департаменте архитектуры, градостроительства и благоустройства администрации города Сочи, просто исчез из материалов дела. На запрос суда, сделанный по ходатайству защиты, ГСУ СК РФ ответило, что, по их мнению, данные документы не имеют отношения к уголовному делу. Удивляет тот факт, что суд согласился с таким отношением следователя к его запросу и возможностям реализации судебной власти, и настаивать на безоговорочном исполнении запроса не стал и на проявленное к суду неуважение со стороны следователя никакой реакции не продемонстрировал.

Пакет документов комплекса «Светлана парк» с оригиналами документов, изъятый в 4-х томах в МБУ «ЦГТ» был перешит в один том с очевидным изъятием из него «ненужных» следствию документов. Данные документы, указывающие на их прохождение по службам администрации города Сочи в соответствии с регламентом, были умышленно изъяты из материалов уголовного дела вместе с перепиской, полученной ФСБ РФ и переданной следствию. Я считаю такой подход к расследованию незаконным и только поэтому недопустимым. Это не расследование, это попытка негодными средствами обеспечить иллюзию доказанности предъявленного мне обвинения, причем не через наличие доказательств как самого события преступления так и его совершения конкретным лицом, а через создание искусственной картины никогда не имевшихся в мире факта событий.

13. Я считаю незаконным и необоснованным отказ суда истребовать материалы исполнительных производств из службы ФССП по городу Сочи в отношении трех эпизодов. Суду при этом известно, что я был прямо обманут следствием, так как моему защитнику был дан официальный ответ ГСУ СК РФ о том, что данные материалы истребованы и находятся при деле.

Более того, защита приобщала официальный ответ службы ФССП города Сочи, из которого следует, что самостоятельно получить эти материалы у защиты нет возможности.
Учитывая, что в данных материалах содержатся сведения о ходе исполнительного производства, о принимаемых приставами мерах по их исполнению, а обвинение содержит указание на «планирование» исполнения судебных актов, считаю, что такой подход суда не направлен на установление фактических обстоятельств, а преследует цель обеспечить легитимность предъявленного мне обвинения через тот же самый набор искусственно созданных доказательств.
Поддерживая этот обман, обвинение добивается подмены результатов работы судебных приставов-исполнителей УФССП по городу Сочи по исполнению судебных актов, на недостоверные заявления Литвинова А.Ю. о зависимости обязательности исполнения судебных актов от решения главы города Сочи Пахомова А.Н.

14. Уважаемый суд, я считаю незаконным ваш отказ от истребования и исследования в судебном заседании договора займа от 18 января 2016 года с графиком платежей, изъятого в банковской ячейке специального свидетеля обвинения Литвинова А.Ю.
При наличии сведений в обвинительном заключении о платёжных поручениях от взяткодателя Клюса В.В. с указанием в качестве основания именно договора займа от 18.01.2016 года, сведений в показаниях Клюса В.В. о том, что договор займа между ним и Литвиновым был заключён в январе 2016 года как гарантия выдачи разрешения ООО «Лакокраска» и только после его подписания он получил «без денег» разрешение (подписанное уже 15.01.2016 года), даёт безусловные основания считать что это тот самый договор на 100 млн.руб., о котором свидетель Клюс В.В. дал показания. При этом свидетель указал, что договор есть в материалах дела. Суд, отказывая в моем ходатайстве о получении уже изъятого следствием, но исчезнувшего из материалов дела договора займа от 18.01.2016 года, обосновал это тем, что я не могу доказать, что это именно тот договор. Суд при этом не мог не понимать, что я, как подсудимый, обладаю только сведениями, указанными самим следствием в протоколе. Возложение же такой обязанности на меня необоснованно и несправедливо. Эти действия следствия и суда незаконно ограничили мои возможности защиты

15. Незаконным я считаю и отказ суда от истребования у Попандопуло Е.В. и Строгоновой М.А. хранящихся у них, согласно отобранным сохранным распискам, документов, изъятых следствием в доме и офисах Строганова И.А. 

Все документы, опровергающие версию следствия, в том числе о взаимоотношениях по фальсификации проектной документации на комплексы «Марина парк» и «Светлана парк», получения незаконной негосударственной экспертизы проектной документации этих комплексов на земельных участках, строительство на котором было запрещено, о взаимоотношениях с организаций по охране памятников истории и архитектуры, органами Госстройнадзора и администрацией города Сочи, были невнятно описаны в протоколах осмотра и возвращены.
Причиной возврата данных документов стало обнаружение в них сведений о явных мошеннических действиях Строганова И.А. и членов его семьи, связанных с реализацией несуществующих помещений в «лечебно-плавательном бассейне» (в будущем здании «Марина парк»), что и послужило причиной заявления Строгановым И.А. ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве со следствием, в рамках которого он согласился дать любые показания следствию в обмен на отказ уголовного преследования членов его семьи. Именно в этом и заключалось вышеназванное досудебное сотрудничество Строганова И.А. со следствием…

Ваша честь!

Я невиновен! Никаких взяток от Строганова И.А., Клюса В.В. и Хворова Е.М. — ни лично, ни посредством действий Литвинова А.Ю. я не получал. Утверждения об этом со стороны Литвинова А.Ю. – ложь и оговор.
Исследованные в судебном заседании доказательства дают основания для вынесения судом только одного приговора, который можно будет считать законным, обоснованным и мотивированным – это оправдательный приговор!

В этой связи я прошу Вас вынести законный, обоснованный и мотивированным приговор!»

Как ранее сообщалось, обвинение запросило срок в 15 лет для бывшего первого вице-мэра Сочи Анатолия Рыкова.